Как выглядят Т*люди?

Сегодня День видимости трансгендерных людей, и мы, конечно же, сделали текст. К сожалению в головах цис*людей часто хватает стереотипов о том, как должны выглядеть т*люди. Ну такое, знаете: т*женщины обязательно суперфеминные, на каблуках и со сценическим макияжем, т*мужчины — супермаскулинные, как написал один из наших героев “как будто только что вернулись с рыбалки”. Т*персонам с этим стереотипами приходится сталкиваться, и жить от этого никому лучше не становиться.

На самом деле нет никакой “правильной” (или “неправильной”) внешности. Транс*люди могут и имеют право выглядеть буквально как угодно, так же как и все остальные: могут вписываться в традиционные представления о феминной или маскулинной внешности, а могу забить на эти представления, могут экспериментировать, могут использовать практики, которые традиционно считаются феминными, будучи мужчинами, или выбирать “мужской” стиль одежды, будучи женщинами, могут.. да много чего могут, буквально всё, что захотят.

В День видимости мы решили добавить немного видимости: вот вам семь замечательных историй о т*людей о внешности, взаимоотношениях с телом и принятии себя. А бонусом — много очень красивых фотографий. Наконец‑то мы можем показать вам лица наших героев, все они находятся в безопасности.

Дари

ЛГБТК+ активистка, квир‑музыкантка, авторка блога «Мама, я экстремистка»

Гей: если бы я родился гетеро, я был бы счастлив.
Транс*женщина: если бы я родилась цис*женщиной, я была бы счастлива.
Цис*женщина: если бы я родилась красивой, я была бы счастлива.
Красивая цис*женщина: если бы я родилась богатой, я была бы счастлива.
Богатая цис*женщина: почему я такая несчастная?

Всю предыдущую жизнь (до перехода) я мечтала стать "нормальным" мужчиной. Я прилагала множество усилий для этого. Я качала тело, пыталась строить традиционную семью, запрещала себе думатьо сексе с парнями и, тем более, о своей женской сущности. Иногда это мне даже относительно удавалось, но ненадолго. Всегда, даже в минуты успеха и в приступы маскулинной эйфории, внутри грыз душу мощный червь: "Ты ненастоящий, когда‑нибудь все узнают, что ты притворяешься!"

Никто так и не узнал, пока я сама всем не рассказала. А потом всё изменилось, перевернулось с ног на голову. Я сделала камин‑аут, начала транзишн, думала, что теперь я на пути к счастью. "Сейчас я тихо в Таиланде достигну пасса и уйду в стелс.В следующей стране никто не будет знать о моём прошлом," — это мои мысли 2 года назад.

Эти мысли привели к той же проблеме, только с обратной стороны: если раньше я жалела, что не родилась цис*мужчиной, то теперь стала жалеть, что не родилась цис*женщиной. Счастье вроде бы уже было близко, но опять отодвинулось куда‑то на неопределенный срок.

Прошло 2 года с начала моего транс*перехода. Полного пасса я до сих пор не добилась, но уже давно живу под женским именем, а моё окружение воспринимает меня исключительно как женщину. О стелсе я уже не мечтаю. Но не потому что не смогу в него уйти, а потому что он мне стал не нужен. Мне стало комфортно жить с мыслью, что я именно транс*женщина. Я нашла своё призвание в квир‑активизме и просвещении. И я стала гордиться тем, кто я есть на самом деле. И я поняла, что в этом и есть счастье гармонии внутри: не пытаться стать кем‑то другим, а получить возможность быть самой собой. Цис*женщины не чувствуют себя счастливыми от того, что они родились женщинами. Они принимают это как данность. Им никогда не понять нашу эйфорию от того, чего мы добиваемся годами.

И я не хочу "косить" под гендернонормативную персону в угоду обществу, я думала, что это является целью всего перехода, но это ложная цель. Я могу стремиться к идеальной женской внешности, но не для того, чтобы скрыть своё прошлое. Даже если добьюсь 100% пасса, не буду уходить в стелс, я хочу чтобы люди знали о моём бэкграунде, чтобы люди видели, какими бывают транс*люди, чтобы они выстраивали своё отношение к ЛГБТК+персонам на моём примере, а не на чудовищных образах госпропаганды.

Я жалею, что не начала переход раньше, но я не жалею, что не родилась цис. Быть т* — круто. Круто меняться, круто менять мир вокруг себя к лучшему. Наши проблемы не от того, что мы "неправильные", а от того, что политики двигают идею того, что мы "неправильные". Моё окружение в Тбилиси это доказывает. Мои цисгетеро друзья это доказывают. Я познакомилась с кучей классных людей именно благодаря своему т*статусу. Некоторые из них никогда не общались с квир*людьми вживую до знакомства со мной, а теперь я открываю им новый мир, расширяю мировоззрение, дарю вдохновение.

И также я ни капли не жалею о своих прошлых друзьях, кто прекратил со мной общение после камин‑аута. И ещё больше ценю тех, кто остался с того времени, перешёл на новые имя и местоимения, и стал ещё ближе.

🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈🏳️‍🌈 Многие нормисы спрашивают: почему ваши парады называются прайды? Чем вы гордитесь? Мне есть чем гордиться. В отличие от цис, я себе право быть женщиной выгрызала зубами. И продолжаю.

Я отказалась от всего в этой жизни, что у меня было только ради того, чтобы мир принимал меня женщиной. Я добивалась этого, долго, планомерно, проходя через страдания и лишения. Я не равна цис. Я круче и лучше. И я этим горжусь, и не собираюсь этого скрывать.

Алан Чароит

Писатель, музыкант, режиссер театра, трансгендерный мужчина, автор ТГ‑канала “Чароит из Дивнозёрья”

В тот момент, когда я окончательно решился на транс*переход, я настолько ненавидел свою внешность, что ходил по улицам, опустив глаза, чтобы случайно не увидеть своё отражение в витрине магазина.

После начала гормональной терапии каждое маленькое изменение вызывало у меня восторг. Помню, как каждый раз рассматривал свой подбородок: не прибавилось ли там новых волосков? Больше всего ждал изменения голоса. Записывал каждый месяц один и тот же стишок, потом собрал общее видео с прогрессом за год. Всё это было нужно, чтобы убедить себя: изменения идут! Просто когда они плавные, ты не всегда их замечаешь.

Конечно, “доброжелатели” говорили мне, что я никогда не стану похож на мужчину. Ведь я начал переход в 42 года, а это слишком поздно для кардинальных перемен (спойлер: это неправда). Моя бывшая одногруппница смеялась надо мной в своём блоге, обсуждала мою “жалкую бородёнку”, которая никогда не будет, как у настоящего мужика.

И я начал стремиться к максимально маскулинному виду. Чтобы борода, как у Бармалея, стрижка под ежа, одежда — как будто я только что вернулся с рыбалки… Мне не хотелось так выглядеть. Но в то время только так меня считывали как парня, и я мог не бояться мисгендеринга и хейта. Как мне кажется, это довольно показательный момент: не транс*персоны насаждают стереотипы во внешности. Но нам приходится им соответствовать — особенно в период, когда изменения только начались, и ты всё ещё очень уязвим.

Когда я понял, что всё ещё не нравлюсь себе, но не могу оценить свою новую внешность здраво, я сходил на консультацию к стилисту. Мы вместе разобрали, что вообще подходит к моему типу внешности, и что я хочу, чтобы люди “считывали” при встрече. Так “Бармалей с рыбалки” превратился в “мушкетёра и поэта”.

Доволен ли я своей внешностью сейчас? Пожалуй, да. Где‑то на 85%. До идеала было бы здорово похудеть и подкачаться, но я работаю над этим. С момента, как я начал переход, прошло 5 лет, и я считаю, что это было одно из лучших решений в моей жизни.

Василиса

Стендап‑комикесса, авторка ТГ‑канала “Что там у Василисы?”

Выступления Василисы вы можете посмотреть здесь

Мне 27 лет, и мои отношения с телом за последние несколько лет я могу описать строками из песни Алоэ Вера.

Хоть и привыкнуть сложно, Мы не так уж плохо сложены, скроены И, может, редко и неумело, Но я люблю это тело.

— группа Алоэ Вера

Из‑за того, что в моей жизни были некоторые корректирующие операции и присутствует гормональная терапия, я часто слышу тезис, мол, не так уж ты и любишь себя, если так много поменяла. И это самая глупая и разочаровывающая фраза для меня. Неужели, если вам что‑то нравится, вы никогда не меняете это? Я знаю пару огородников, которые без ума от своих садов и огородов, но почему‑то не забросили их и не залили эпоксидной смолой. Они постоянно сажают что‑то, пересаживают, меняют местами, удобряют и покупают новых садовых гномов. Потому что любовь это про процесс. А с телом почему что‑то должно быть по‑другому? Я же не картина, чтобы меня как есть держать под стеклом. Для меня возможно и важно заботиться о себе, принимать себя.

Я люблю устраивать себе дни заботы, когда я посвящаю несколько часов чистке пёрышек. Ванна, скраб, лосьоны и крема, маски, патчи, привожу в порядок ногти и волосы, пятки. Поэтому когда услышите очередное нравоучение о том, что надо любить своё тело таким, какое оно есть, помните, что любовь к себе не равна запрету к изменениям.

Дайяна

Начинающая блогерка, читайте её в Инстаграм и смотрите в TikTok

Меня зовут Дайяна. Я — трансгендерная девушка. Как и многим из моего сообщества, мне важно, чтобы меня воспринимали в том гендере, к которому я действительно принадлежу. В каком‑то смысле мне повезло: у меня гладкая кожа, не слишком выраженные мужественные черты лица, даже есть талия. Но есть и то, что доставляет мне сложности — природа наделила меня волосами, растущими по мужскому типу.

Из‑за этого мне приходится носить парики. Искусственные волосы часто отпугивают мужчин — им хочется видеть идеальных моделей из своих фантазий. Было немало ситуаций, когда, узнав правду, они просто исчезали. Это выбивало меня из колеи, загоняло в депрессию. Со временем я устала от одного и того же сценария и научилась принимать реальность такой, какая она есть. Я осознала, что те, кто видят во мне лишь образ на один день, мне не нужны.

В бытовой обстановке могу выглядеть как парень. Облик не важен, главное — внутреннее ощущение. Это не значит, что я не хочу внешних изменений. В будущем планирую пересадку волос и небольшие доработки лица.

В итоге я поняла, что мои внешние особенности не слабость, а фильтр, отсекающий ненужных людей. Да, встречают по одежке, но особенно важно, кто останется рядом, когда внешний облик перестанет быть главной деталью.

Odessa

Python engineer, читайте её в Фэйсбук

"Моя кожа не моя", — сказал Лето II наблюдая, как песчаная форель ассимилируется с его телом.

У меня был сходный взгляд на моё собственное тело. Оно было не моё. Как будто, если бы в реальности существовало явление переселения душ, мою душу запихнули в тело, которое мне явно не принадлежит. Рост слишком высок. Голос слишком низок. Лоб слишком широк. Таз слишком узок.
Какие‑то части этого тела слишком выпирали, а какие‑то, наоборот, либо были меньшего размера, либо вообще отсутствовали как данность. Это не мешало мужчинам смотреть на меня с вожделением и делать недвусмысленные комплименты. Однажды меня даже изнасиловали. Удивительно, кому могло показаться привлекательным это уродство.

Я росла с твердой верой, что, когда я повзрослею, моё тело изменится. Так в принципе и произошло, но изменилось оно не в лучшую сторону. Всё стало только хуже. Я долго пыталась игнорировать изменения. Я отрастила огромную бороду, которая приобрела очертания бороды Распутина со старых фотографий. Потом я подумывала над тем, чтобы покончить с этой неправильной жизнью и даже начала искать соответствующую инфу. В какой‑то момент я была очень близка к самоубийству. Тем более, что я всерьёз увлеклась творчеством Вирджинии Вульф.И её биографией, соответственно. Но в какой‑то момент поняла, что эта жизнь — всё, что у меня есть. И другой не будет. Да и просто любопытно и страшно, и страшно любопытно, что там будет за углом. Внезапно. Нежданно негаданно. В какой‑то момент я даже начала завидовать смелости Вирджинии, но потом пришло осознание, что это никакая не смелость, а обыкновенное желание подавить боль.

Я пыталась жить в том гендере, который мне приписали при рождении. Я думаю, это был своеобразный акт мазохизма совмещённый с трусостью. Бабушка постоянно устраивала мне милые свидания с женщинами, которые хотели завести со мной семью. Довольно жестоко со стороны моей бабушки давать людям лживую надежду. Меня же это совсем не интересовало. Однако, осознание того, что я никогда не смогу забеременеть, накрывало меня бесконечное количество раз. Ну ладно, думала я, вот поженюсь с такой же неприкаянной судьбой как я, и мы усыновим ребенка. Мало ли на свете детей, которым не повезло с родителями. Но тут внезапно пришел этот Shitler и позапрещал женится и усыновлять детей LGBT людям. Как забавно, эта страна мнит себя свободной, но для того, чтобы быть счастливыми, нужно разрешение диктатора.

Но всё же, несмотря на весь этот ад, я осталась. Осталась в теле, которое меня отвергало, в мире, который отказывается признавать моё право просто быть. Осталась — не как жест выживания, а как жест упрямства. Я стала чем‑то вроде шрама: доказательством боли, но и тем, что больше не исчезнет. Мир не дал мне любви, я научилась не просить. Мир не дал мне будущего — я пишу его сама. С каждой прожитой минутой я забираю себе обратно то, что у меня пытались отнять: право на присутствие, право на имя, право на тело. Я не обязана быть красивой, не обязана быть понятной. Я просто есть. И, может быть, этого достаточно, чтобы однажды проснуться и впервые не чувствовать себя чужой.

Кристина

Художница, квир‑активистка, QA инженерка

Меня зовут Кристина, я т*девушка. Уехала сразу после начала войны в 2022. Я долго училась принимать себя и своё тело. Я с детства проявляла интерес к женской одежде, куклам, я не была агрессивной и никого не задирала. Но мне часто прилетало, и я не знала за что. Я росла в 90‑x в гомофобной среде: в гомофобном дворе гомофобного города на юге России. В моем окружении отовсюду приходили сигналы, что быть ЛГБТК+ — это плохо. То там это услышишь, то там прочитаешь, то от ребят во дворе, то от взрослых. И в меня это так впиталось, что даже сама мысль, что я могу быть одной из тех людей, была недопустимой. Шли годы, и я замечала за собой, что не вписываюсь ни в одну компанию, и что моя тяга к женственности усилилась. Я скрывала её большую часть жизни, потому что мне казалось — стоит проявить это, и меня убьют. Так и жила непонятную какую‑то жизнь, и все думали, что я парень. Через месяц после отъезда из РФ я начала переход — настолько велико было ощущение свободы.

И это было лучшим решением в моей жизни, потому что вещи стали становиться на свои места. Это было похоже на пробуждение от долгого сна. Я стала чувствовать жизнь. В ней появились краски. Я познакомилась со множеством замечательных людей из России, Беларуси, Казахстана, других стран, и эти люди принимали меня как девушку без каких‑либо оговорок. Они говорят, я смотрю на тебя, я общаюсь с тобой и вижу перед собой девушку. Взаимодействие с людьми изменилось в лучшую сторону, потому что я наконец позволила себе быть собой. Легализовала себя.

Прошу вас, не бойтесь, что геи, лесбиянки, транс*персоны и другие что‑то там разрушат. Что они сделают вас и ваших детей геями. Не сделают. Но, если бы у меня в детстве была принимающая среда и адекватная информация о трансгендерности, я бы не потратила годы и годы на ненужную борьбу с собой, пытаясь соответствовать ожиданиям, которые мне не подходили, не потратила бы годы и годы на разбивание закостенелых стереотипов в собственной голове только для того, чтобы принять, кто я есть. Такая информация должна быть доступна для всех. И среди этого огромного количества осведомленных людей найдутся те, которые увидят и скажут: а, так вот кто я. Я не одна/один такие.

Переход в значительной степени помог принятию себя, потому что без него я бы не могла быть собой. Когда начинала переход, в какой‑то момент в Гоа я пришла на рынок, и все торговцы как один вместо сэр стали обращаться ко мне мэм и мадам. Один из лучших и знаковых моментов моей жизни. А потом я переехала на Филиппины и в первый же день услышала много сэров в свой адрес. Меня это очень расстроило и я стала комплексовать из‑за своего тела. Старалась максимально подчеркнуть своим внешним видом, что я женщина, просто выгляжу пока немного непонятно. В разных культурах различаются представления о женском и мужском. Но филлипинцы ни в коем случае не трансфобы. Они могут ошибиться, но это просто по наивности. На самом деле они уважают, кто ты есть.

Больше всего дисфории приносила растительность на лице. Но, чем меньше её оставалось (я ходила на лазер), тем легче дышалось. Ещё я первое время не выходила из дома, не покрыв голову платком или не надев кепку, потому что очень переживала из‑за линии роста волос, мне она казалась слишком мужской. Но в какой‑то из дней я посмотрела на себя в зеркало с распущенными волосами и поняла, что они так красивы. С тех пор я не особо напрягаюсь из‑за линии роста. К тому же оказалось, что многие люди не обращают на это никакого внимания, и это в основном мой загон.

Были вообще моменты, когда я не хотела выходить из дома. Мне казалось, что я урод. But if queers are evil, then why we are so cute? Мне очень помогли подруги, которых я повстречала на своем пути. Они убеждали меня, что со мной всё в порядке, что я выгляжу хорошо и что не надо себя недооценивать. Спасибо им за это. И загоны по внешности становились слабее. Тем не менее, мне ещё есть над чем работать.

Всем, кто это читает, хочу сказать: вы прекрасны! Ведь ваша красота идёт изнутри, из самой глубины. Если вы поэт, будьте поэтом. Если вы художник, будьте художником. Если вы мастер на все руки, будьте им. Благородны и добры — оставайтесь благородны и добры.

Максим Гольдман

Исполнительный директор Центра Т, активист, блогер

Вероятно, никого не удивлю тем, что мои отношения с телом — длинный путь в разных направлениях. До трансгендерного перехода у меня была очень феминная фигура, буквально с теми же параметрами, что у Мэрилин Монро. Это мне в себе очень нравилось, а вот лицо… Оно было более маскулинным, чем мне на тот момент хотелось. Сейчас‑то я рад этому. Я называл эту внешность “крестьянской”, без негативного подтекста. Простые, крупные черты лица. Мне чувствовалось это не соотносящимся с фигурой. Уже сильно позднее я понял, что это была гендерная дисфория: мне как бы со стороны нравилось собственное тело, но до шеи. А вот лицо — сущность личности, поэтому я диссоциировал одно от другого. Возможно, отчасти поэтому я так рьяно относился к развитию мускулатуры и кайфовал от рельефов. В этом отношении телосложение близкое к мезоморфному мне подсобило.

На гормонотерапии моё тело сильно поменялось: фигура стала более маскулинной, мышцами я прибавил несколько размеров в одежде, перераспределилась жировая масса. Лицо тоже изменилось в каких‑то неуловимых деталях (кроме очевидного роста волос). Сейчас меня в целом устраивает моя фигура, кроме ощутимой дисфории на бочка над бёдрами. И периодически заносит в дисфорию от роста (160) и маленькости в целом. Поэтому радуюсь видя цис*мужчин моего роста или, тем более, даже пониже. Но пропорционально они всё равно, чаще всего, крупнее меня. Что ж… Се ля ви.

Через какое‑то время после начала гормонального перехода коллега (да, в этом плане мне повезло на работе) сказала мне замечательную вещь: “Теперь всё будто встало на свои места”. Эта фраза точно отражает то, как я чувствую себя сейчас. Теперь всё встало на свои места. Негативные отклики в свою сторону я тоже получал, куда без них в наше время. Кто‑то говорили, дескать, “ты такой красивОЙ былА”, а другие “зачем красишь ногти/делаешь макияж, если стал мужчиной”. Ну, стереотипы все эти, на которые я класть хотел, будучи небинарным и просто гендерно‑неконформным.

На всём моём трансгендерном пути мне очень помогает быть в нашем сообществе, среди других персон с тем же опытом. Насмотренность на разные гендеры, внешность, отношения к себе самим — всё так по‑разному и уникально, при этом так много схожего. Это очень поддерживает.

Послесловие от Крапивы

Мы очень гордимся смелостью наших героев: они откровенно поделились важными и иногда довольно болезненными вещами. А ещё очень гордимся собой, потому что смогли собрать столько классных людей в одном тексте.

Трансгендерных людей поздравляем с Днём видимости. Пусть её у вас всегда будет достаточно. Верим, обязательно придёт день, когда не нужно будет ломать стены, чтобы просто быть собой. А пока восхищаемся вашей силой и стойкостью. Вы крутые.

Надеемся, что цисгендерным людям сегодня стало немного лучше видно. Возможность посмотреть на мир глазами людей с другим опытом, отличным от вашего, и попытаться их понять, это очень классная штука. Она делает ваш мир шире, больше и ярче.

И обнимаем всех. Давайте поддерживать и принимать друг подругу. В этом наша большая сила.