Гендер в языках

Надоел ли вам этот гендерно‑специфичный язык, в котором, чтобы звучать нейтрально, нужно извернуться и избежать прилагательных, местоимений и прошедшего времени? Или наоборот, вдруг вам не хватает ресурсов русского языка, чтобы точно выразить свою идентичность — вы уже придумали революционные неоместоимения, но окончания глаголов и прилагательных вдруг снова загоняют в какие‑то рамки? Тогда сегодняшний пост для вас. Предлагаю инновационное решение: забудем русский и выучим язык получше!

Как гендер проявляется в языке?

Чтобы выбрать себе новый язык, сначала надо определиться с критериями. Что в языке отражает гендер? Обычно это местоимения, существительные, обозначающие людей, и другие части речи, с ними согласованные.

С лингвистической точки зрения, местоимения — это слова, которые заменяют существительное, их ограниченное количество, и нельзя придумать новые, не изменив грамматическую систему. Но какие именно признаки этого существительного отразятся в местоимении, зависит от языка: обычно местоимения различаются по числу, а вот гендер — это штука более редкая. В турецком, например, всего одно местоимение третьего лица единственного числа: о — это он/она/оно. А вот в польском гендер важен даже в множественном числе: oni — это маскулинные они, а one — это все остальные они.

Есть языки, в которых личных местоимений нет вообще. Местоимения — закрытый класс, то есть в языке есть определенный набор местоимений, и новые не появляются (что делать с неоместоимениями, лингвистикс пока не придумали). В некоторых же языках вместо местоимений есть открытый класс существительных, которые могут заменять другие существительные. Возьмём, например, японский язык. Некоторые лингвистикс считают, что в нём нет местоимений, а вместо них есть подкласс существительных. Аргументом в пользу этого мнения можно считать то, что они грамматически ведут себя как существительные, и их не обязательно использовать в предложении. Кроме того, в разных диалектах японского могут использоваться разные слова для обозначения людей, которые ещё и меняются в зависимости от формальности ситуации и отношений между говорящими. Те слова, которые мы переводим как местоимения, явлются описательными обозначениями: 私 watashi, дословно личность, переводят как я, 君 kimi, дословно лорд, переводится как неформальное ты.

Итак, местоимения есть не во всех языках, а там где они есть, они не всегда разделены по гендеру. Зато гендер выражен в словах, непосредственно обозначающих людей, где этот гендер важен. Обычно это слова, обозначающие семейные связи, а также сами гендерные обозначения: бабушка, дядя, женщина. Даже если язык достаточно гендерно‑нейтрален, в нём скорее всего будут гендерно‑маркированные слова: например, в англиском, в котором многие слова употребляются по отношению к персонам всех гендеров (doctor — врачикс любого гендера), всё равно есть гендерно-маркированные dad, aunt или boy.

Ещё способ выразить гендерную идентичность — использовать феминитивы и энбинативы . Конечно, феминитивы и энбинативы есть далеко не во всех языках.

В некоторых языках гендер есть не только у людей, а вообще у всех существительных — тогда это грамматический род. Он не всегда коррелирует с настоящим гендером. Например, в русском книга женского рода, но настоящего гендера у книги нет. А в французском, в котором система из двух родов, та же книга le livre — мужского рода. И даже если у объекта есть настоящий гендер, он может не совпадать с грамматическим родом: в немецком девочка das Mädchen — среднего рода.

По примерным подсчётам, грамматический род есть в половине языков земли. Всем нам знакома система с тремя родами: мужским женским и средним, но также есть языки, в которых только мужской и женский род, или в которых кроме трёх привычных есть общий (не то же самое что общий род в русском). Обычно родов от двух до четырёх, но может быть и больше. В некоторых языках грамматический род вообще не имеет ничего общего с гендером, и отражает, например, одушевлённость. Чтобы отразить в терминологии это отсутствие связи, в научной литературе грамматическую категорию рода иногда обозначают как именной класс — то есть классификация по смыслу, которая отражается в грамматической системе. При этом именной класс так же отражается в системе языка, как и грамматический род — неизменяемый именной класс имеют существительные, а прилагательные и глаголы обычно с ним согласуются, — поэтому принято считать их одной категорией.

Итак, какими языковыми средствами можно выразить гендер? Можно найти язык с гендерными местоимениями, гендерно‑маркированной лексикой, возможностью образовывать феминитивы и энбинативы, и имеющий грамматический род. А если хочется звучать максимально нейтрально, нужно выбрать язык без гендерных местоимений, с гендерно‑нейтральной лексикой и с грамматическим родом или именными классами, не коррелирующими с гендером.

Для тех, кому хочется нейтральности

В индонезийском нет ни грамматического рода, ни гедерных местоимений. Большая часть существительных гендерно‑нейтральна, хотя и есть несколько гендерно-маркированных существительных: putri — дочь, putra — сын.

В татарском, и в языках тюркской группы вообще, тоже нет ни различия местоимений по гендеру, ни грамматического рода. Некоторые существительные гендерно-маркированы: хатын — женщина, ир — мужчина, әни — мама, әти — папа, әби — бабаушка, бабай — дедушка, но их немного. А ещё татарский очень точный. В нём есть два мы: мы с вами и мы без вас. И категория эвиденциальности, выражающая, откуда говорящим известно сообщаемое: в зависимости от того, свидетельникс чего‑либо вы сами являетесь, или же сообщаемую информацию вы где‑то услышали, вы выбираете разный суффикс в глаголе.

В грузинском всего одно местоимение третьего лица для всех гендеров. Есть грамматический род, но отражает он не гендер, а одушевлённость: у грузинских прилагательных есть два окончания, одно для людей и другое для вещей: ქართველი kartveli и ქართული kartuli значат грузинский, но первое употребляется по отношению к людям, а второе — к вещам.

Для тех, кому не хватает точности

Воррорра — язык коренных жителей запада Австралии. В воррорра пять именных классов: маскулинный, феминный, божественный, земной и собирательный.

Или луганда — язык Уганды, входящий в языковую семью банту. В нём целых десять именных классов (некоторые учёные выделяют 17, разделяя некоторые классы на единственное и множественное число): люди, длинные цилиндрические объекты, животные, предметы, большие вещи и жидкости, маленькие вещи, языки, ругательства, действия, количественные существительные. Местоимения в луганда не различаются по гендеру, зато для каждого именного класса есть своё местоимение.

Несмотря на то, что и в воррорра, и в луганда именные классы — это не классы реальных не‑грамматических гендеров, и для обозначения людей обычно используются один‑два класса, эти языки обладают грамматическим ресурсом для выражения гендера, не входящего в бинарную систему. Как, например, в русском некоторые используют местоимение оно, так и в языках с большим количеством именных классов возможно использовать местоимения, раньше не использовавшиеся для обозначения людей.

Зачем гендер?

Гендер не так уж и важен в грамматике некоторых языков. Иногда намного важнее, насколько что‑то жидкое или цилиндрическое. Мы так привыкли к гендерно‑маркированным местоимениям, потому что говорим на индо‑европейском языке и окружены другими индо‑европейскими языками. Существует множество языков, в которых для выражения гендера нужно приложить усилия — подобрать гендерно-маркированное слово или сложить из нескольких, например, добавив «женщина» к нужному слову.

Обычно я заканчиваю текст призывом к чему‑то. Не буду нарушать традиции, так что вот мой призыв: идите учить татарский.